Кафедра Промышленный Дизайн
МГХПА им. С. Г. Строганова
mghpu.ru
Основной сайт Академии им. С.Г. Строганова
ВСПОМИНАЯ ЛЬВА МОИСЕЕВИЧА ХОЛМЯНСКОГО.
Вот уже более десяти лет нет с нами Льва Моисеевича Холмянского. Грустно и печально, что его нет с нами сейчас, но остается в то же время светлое, благодарное чувство.
Время как-то странно действует: оно что-то сглаживает, уводит в тень, и наоборот, что-то становится выпуклее четче, контрастнее высвечивает отдельные события, факты, черты характера.
Мне посчастливилось в течении нескольких лет работать рядом со Львом Моисеевичем. Много было всего - повседневная работа со студентами в группах, с дипломниками, просмотры, защиты дипломов и т.п.
Но почему-то больше всего для меня сейчас важными (запоминающимися) стали моменты общения Льва Моисеевича - общения с коллегами, товарищами, студентами, бывшими учениками.
Для нас - молодых тогда преподавателей, работа с ним была настоящей школой, школой общения, школой, как сейчас говорят, «межличностных отношений».
Первое, что бросалось в глаза, это всегда уважительное доброжелательное отношение к студентам. Можно сказать, отношения порой были теплые, мягкие. Он к студентам относился как к своим детям - многих и после окончания училища опекал, поддерживал.
Я, как ни напрягался, не мог вспомнить случая, чтобы Л.М. предлагал на просмотрах кому-нибудь поставить «неуд». Рассматриваю плохие работы, он вздыхал, сетовал на временную неудачу и говорил, что студент не безнадежен и есть перспективы. Неоднократно он «вытягивал» брошенных другими преподавателями дипломников, когда, например, при распределении дипломников некоторые молодые коллеги отказывались вести, он сам предлагал свои услуги, становился руководителем и доводил их до успешной защиты. Потом, как я помню, эти ребята писали ему теплые письма.
Он всегда стремился ликвидировать дистанцию, разделяющую преподавателя и ученика, подсаживался к ним за стол, что-то объяснял, показывал, рисовал, чертил и т.п. Он умело приводил в чувство разгильдяев, когда нерадивый студент, жалуясь на большую перегруженность, чего-то там не сделал, говорил: «не надорваться бы». И это ироническое, как бы сочувственное замечание - действовало безотказно. Или, вот еще, например, когда ученик, вместо того, чтобы, как и все, показывать домашние эскизы, наброски, начинает много говорить, рассуждать: «здесь будет так, а там -так», - он это решительно прекращал, говоря: «все - показываем молча».
Или еще его знаменитое: «а почему бы и нет?» - это, когда ученик не уверен в своем замысле, спрашивает можно ли так? - отвечает вопросом на вопрос: «а почему бы и нет?». Это часто потом повторяемая фраза стала со временем формулой творчества, помогающей в минуты неуверенности творческих сомнений, и эта же формула: «а почему бы и нет» позволяла потом смело браться за новые необычные дизайнерские проекты, становясь своеобразным девизом, импульсом к эксперименту и поиску новых решений.
Не знаю почему, но особенно запомнились моменты общения с Л.М. после занятий. Двадцать минут пути от училища до метро были, пожалуй, самыми содержательными и интересными. Л.М. рассказывал о своей учебе в архитектурном, о своих товарищах, очень редко о фронтовой жизни, много о поездках, путешествиях, о последних выставках, куда надо обязательно сходить. Конечно же, обсуждалась «текущая» работа: итоги просмотров, новые предстоящие задания и темы проектов. Обсуждались проблемы в группах и способы их разрешения - все было важно и его суждения интересны.
Льва Моисеевича нет с нами, но частицы его души перешли к нам, остались у нас: его коллег, учеников, знакомых. Частицы его таланта знаний остались в многочисленных проектах, курсовых, дипломных. Любовь к профессии, к искусству перешла к его последователям - ученикам, за что ему низкий поклон.
Павлюк Вячеслав Васильевич
2